23 марта 2013 года в нашем  храме состоялась торжественная встреча иконы преподобного Амвросия Оптинского с частицей от его гроба , которая была написана  по заказу благотворителей из числа жителей нашего села, ныне работающих в г.Москва.

После Божественной Литургии настоятель протоиерей Сергий Баев и все прихожане отправились встречать икону великого старца земли русской и нашего земляка преподобного   Амвросия Оптинского. Лица людей переполняла огромная   радость от того, что наш храм обрел еще один  образ особо почитаемого святого.

Затем был отслужен молебен и все собравшиеся подошли ко кресту.

Житие преподобного Амвросия Оптинского

Оптинский старец преподобный Амвросий родился 23 ноября(6 декабря) 1812 года в селе Большая Липовица Тамбовской губернии в семье пономаря Михаила Феодоровича  и жены его Марфы Николаевны Гренковых. Перед рождением младенца к его деду, священнику этого села, съехалось много гостей. Старец всегда шутливо говорил: «Как на людях я родился, так все на людях и живу».

Преподобного Амвросия при рождении назвали Александром. Он был шестым ребенком в своей семье из восьми. В детстве Александр был очень бойкий, веселый и смышленый мальчик. По обычаю того времени учился он читать по славянскому букварю, Часослову и Псал­тири. По праздникам он вместе с отцом пел и читал на клиросе.

Когда мальчику исполнилось двенадцать лет, его от­дали в первый класс Тамбовского духовного училища. Учился он хорошо и по окончании училища, в 1830 го­ду, поступил в Тамбовскую духовную семинарию. И здесь учеба давалась ему легко. Как вспоминал впослед­ствии его товарищ по семинарии, „бывало, на послед­ние деньги купишь свечку, твердишь-твердишь задан­ные уроки; он же (Саша Гренков) и мало занимается, а придет в класс, станет наставнику отвечать, точно как по писаному, лучше всех». В июле 1836 го­да Александр Гренков успешно окончил семинарию, но не пошел ни в Духовную академию, ни в священники. Он как будто чувствовал в душе своей особое призва­ние и не спешил определить себя к конкретному делу, как бы ожидая зова Божия. Некоторое время он был домашним учителем в одной помещичьей семье, а за­тем преподавателем Липецкого духовного училища. Об­ладая живым и веселым характером, добротою и остро­умием, Александр Михайлович был очень любим свои­ми товарищами и сослуживцами.

В последнем классе семинарии ему пришлось перене­сти опасную болезнь, и он дал обет постричься в мона­хи, если выздоровеет. По выздоровлении он не забыл своего обета, но несколько лет откладывал его ис­полнение, „жался“, по его выражению. Однако совесть не давала ему покоя. И чем больше проходило времени, тем мучительнее становились укоры совести. Периоды беззаботного юношеского веселья и беспечности сменя­лись периодами острой тоски и грусти, усиленной мо­литвы и слез. Однажды, будучи уже в Липецке и гуляя в лесу, он, стоя на берегу ручья, явственно расслышал в его журчании слова: „Хвалите Бога! Храните Бога…“. Дома, уединяясь от любопытных взоров, он пламенно молился Божией Матери просветить его ум и напра­вить его волю. Вообще он не обладал настойчивой волей и уже в старости говорил своим духовным детям: «Вы должны слушаться меня с первого слова. Я — чело­век уступчивый. Если будете спорить со мною, я могу ус­тупить вам, но это не будет вам на пользу».

В той же Тамбовской епархии, в селе Троекурове, проживал известный в то время подвижник Иларион. Александр Михайлович пришел к нему за советом, и ста­рец сказал ему: «Иди в Оптину — ты там нужен». Когда наступили летние каникулы 1839 года, Алек­сандр Михайлович вместе с товарищем своим по семи­нарии и сослуживцем по Липецкому училищу Покров­ским, снарядив кибитку, отправился на богомолье в Троице-Сергиеву Лавру поклониться игумену земли Русской преподобному Сергию.

Вернувшись в Липецк, Александр Михайлович про­должал еще сомневаться и не сразу мог решиться по­рвать с миром. Случилось это после одного вечера в гостях: было весело, многолюдно, все шутили, балагу­рили и поздно вечером, довольные и в прекрасном на­строении, разошлись по домам. Что же касается до Александра Михайловича, если и раньше в таких слу­чаях он чувствовал раскаяние, то теперь его воображе­нию живо представился данный Богу обет, вспомнились ему горение духа в Троицкой Лавре и прежние долгие молитвы, воздыхания и слезы, определение Божие, переданное через отца Илариона. Наутро ре­шимость его окрепла. Но, опасаясь, что уговоры род­ных и знакомых поколеблют его, он ушел в Оптину тайно от всех.

Александр прибыл в обитель 8 октября 1839 года. Ос­тавив извозчика на гостином дворе, он сразу же поспе­шил в церковь, а после Литургии — к преподобному старцу Льву, чтобы испросить благословения остаться на жительство в монастыре. Старец благословил его жить первое время в гостинице и переписывать книгу «Грешных спасение».

В январе 1840 года он перешел жить в монастырь.

В апреле того же года Александр был зачис­лен в число братства.  Он был некоторое время келейником преподобного Льва и его чте­цом. Работал в хлебне, варил хмелины (дрожжи), пек булки.

Затем в ноябре 1840 года его перевели в Скит. Там  он целый год был помощником повара.

Летом 1841 года Александр был пострижен в рясо­фор, а 29 ноября 1842 года — в мантию и наречен Ам­вросием (в честь святителя Амвросия Медиоланского, память которого 7 декабря). 4 февраля 1843 года отец Амвросий был рукоположен в иеродиакона, а 9 декабря 1845 года — в иеромонаха.

Скоро после своего рукоположения он заболел. Болезнь была настолько тяжела и продолжительна, что навсегда подорвала здоровье отца Амвросия и почти приковала его к постели. Вследствие своего болезненного состояния он до самой своей кончины не мог совершать литургии и участвовать в длинных монастырских богослужениях.

Постигшая о. Амвросия тяжелая болезнь имела для него несомненно особое  значение. Она успокоила  его живой характер, предохранила его, быть может, от развития в нем самомнения и заставила его глубже войти в себя, лучше понять и самого себя, и человеческую природу. Недаром же впоследствии о. Амвросий говорил: «В монастыре полезно быть немного больным, чтобы менее бунтовала плоть,…, и менее пустяки приходили в голову. А то при полном здоровье, …, какая только пустошь не приходит в голову».

Благодаря руководству преподобного Макария, отец Амвросий смог без особых преткновений обучиться искусству из искусств – умной молитве.

7(20)сентября 1860 года преподобный Макарий преставился. Через 40 дней после его кончины  старец Амвросий перешел жить в другой корпус с правой стороны колокольни. На западной  стороне этого корпуса была сделана  пристройка, называемая «хибаркой». Тридцать лет прожил здесь преподобный Амвросий, самоотверженно служа ближним.

День отца Амвросия начинался в 4 часа утра со слушания утреннего правила. После молитвы и легкого завтрака начинался трудовой день, с небольшим перерывом в обеденную пору. Пища съедалась Старцем в таком количестве, какое дается трехлетнему ребенку. За едой келейники продолжали ему задавать вопросы по поручению посетителей. Но иногда, чтобы хоть сколько-нибудь облегчить отуманенную голову, Старец приказывал прочесть себе одну, или две басни Крылова.

Поразительно, что, по воспоминаниям очевидцев, в келье преподобного Амвросия Оптинского была книжка басен Крылова. К ним великий старец часто прибегал, когда наставлял своих духовных чад и всех посетителей. Это красноречивое свидетельство о православной основе басен. Когда бы не было у Крылова именно православной мудрости, старцу ни к чему было бы обращаться к помощи его басен.

Каково бы ни было его болезненное состояние, каких бы мук он ни терпел, он всегда принимал целые сотни посетителей, со всяким беседовал и всякого старался и вразумить, и успокоить.

В 1884 году по благословению о.Амвросия в 12 верстах от Оптиной, в деревне Шамордино, была устроена женская Казанская пустынь, в которую, в отличие от других женских монастырей того времени, принимали больше неимущих и больных женщин. К 90-м годам 19 века число инокинь в ней достигло 500  человек. Так же там действовали детский приют, школа, богадельня и больница.

Именно в Шамордино суждено было старцу Амвро­сию встретить час своей кончины. 2 июня 1890 года он, по обыкновению, выехал туда на лето. В конце лета Преподобный три раза пытался вернуться в Оптину, но не смог по причине нездоровья. Через год, 21 сентя­бря 1891 года, болезнь усилилась так, что он потерял и слух, и голос. Начались его предсмертные страдания — столь тяжкие, что подобных им он, как признавался, во всю жизнь не испытывал. 8 октября преподобный Иосиф его пособоровал, а на следующий день причас­тил. В этот же день к Старцу в Шамордино приехал на­стоятель Оптиной Пустыни преподобный Исаакий. На  следующий день, 10(23) октября 1891 года, в половине две­надцатого, три раза вздохнув и с трудом перекрестив­шись, мирно отошел ко Господу Великий Оптинский старец. Великий утешитель, пастырь монашествую­щих и мирян, предстал с молитвой о нас, грешных, пред Престолом Царя Небесного.

14(27) октября многочисленная процессия сестер обите­ли направилась к воротам — Старец возвращался в Оптину Пустынь. В течение семи часов продолжалось пе­ренесение тела почившего Старца в сопровождении бесчисленного множества народа и сонма священно­служителей.

Заупокойная Литургия с чином отпевания была со­вершена во Введенском соборе Оптиной Пустыни. На погребение съехалось около восьми тысяч человек. 15(28) октября тело преподобного и богоносного Старца было предано земле с юго-восточной стороны Введен­ского собора рядом с его учителем преподобным Мака­рием.

Сразу же после кончины начались чудеса: Преподоб­ный, как и при жизни, исцелял, наставлял, призывал к покаянию.

Никогда не угаснет память об этом великом молит­веннике земли Русской. Поистине к нему приложимы слова ветхозаветного мужа, сказавшего: «Восхвалят ра­зум его мнози, и до века не погибнет, не отъидет память его, и имя его поживет в роды родов: премудрость его по­бедят языци, и хвалу его исповесть Церковь» (Сир. 39, 11-13).

И ныне молитвенным предстательством великого ее старца преподобного Амвросия Бог хранит обитель Оптинскую и всех, с верою и любовию призывающих святое имя его.